Материал предоставила автор

Родилась я в большой семье. Было нас 4 брата и 5 сестер. До старости дожили трое.

Жили в деревне Москвино Ивановской области, что находится от г. Иваново в 120 км. Родители работали в колхозе, папа был председателем колхоза. У нас был большой дом, который построил папа, большой двор со скотиной, большой огород. Семья была дружная. Летом у открытого окна садилась вся семья, папа разливал чай из самовара, на столе стояла большущая чаша, из которой каждый своей ложкой черпал суп или щи. Постоянно пекли огромные пироги с картошкой. Мы, старшие, учились в школе, родители на работе целый день. В праздники семьи выходили на улицу, на траве накрывали «стол», садились на траву и ели, пили квас и пели песни. Семьи были большие, по 5-9 человек.

Но вот война.

Вдоль деревни шли подводы, на телегах сидели мужчины, жены и дети шли за ними, женщины плакали, а мы – маленькие, не понимали, что происходит. Я пошла в первый класс, в школе на большой перемене в класс приносили маленькие булочки, и мы с чаем их съедали. Во втором классе нам уже преподавали устройство винтовки – нам было трудно это понять! Учили ползать по-пластунски, ходить строем и запевать песни. Бумаги не было, мой дедушка работал в конторе и приносил использованные квитанции, и мы на чистой стороне рисовали и писали. Все свободное время думали, где что поесть. Собирали и ели всю траву: клевер, щавель, пестики, ониски. Лес был рядом, ходили одни. Собирали колоски, ездили летом с взрослыми на сенокос. Взрослые косили, а мы валки сена шевелили деревянными вилами, чтобы сено сохло. Старшая сестра ушла на фронт, другая за нами смотрела, нас мыла, вязала шапочки нам, кормила. Ей очень досталось. В 1941 она родила дочку, а мужа взяли на войну и он без вести пропал, так до сих пор неизвестно, где он. Другая сестра, которая на фронт ушла, служила связисткой, всю войну была в блокадном Ленинграде, была ранена, за то, что не покинула свой пост, была награждена. Брат в 12 лет сел на трактор работать, а мы младшие пололи огород, помогали, чем могли.

В 1942 году, когда немцы подходили к Москве, папа был еще председателем колхоза и по телефону из центра позвонили, чтобы оставили скотину колхозную, которая еще могла двигаться, а остальных слабых животных прирезали и раздали колхозникам. Когда наши воины отстояли Москву, была видимо проверка, и за это папу осудили и посадили в тюрьму на три года. После освобождения ему не разрешили жить в деревне и отправили на Урал. На Урале были большие заводы, которые эвакуировали с Центральной России, а работать было некому, ведь мужчин убили на войне. Он приехал за нами и мы, вся семья десять человек, поехали на Урал в 1946 году. Вот эти годы были страшнее войны для нас. Был страшный голод. Папа был еле живой, работать на заводе уже не мог и умер по дороге домой в 1947 году. Всего год прожил с нами. И мама в 46 лет осталась с нами одна, почти неграмотная. Старшие работали, младшие помогали маме убирать дворы, конторы, что могли то и делали. Я и сестра ходили на рынок и продавали воду, простую, продавцам, сидели с племянниками. Мы, младшие, пошли работать в 12-15 лет. Сестры так и не нашли семейного счастья, так как война унесла большую часть мужского населения.

Во время войны привезли в нашу деревню детей из Ленинграда. Учились они с нами в школе, и жили в домах жителей деревни. Запомнился случай. Мы через мясорубку крутили гнилую, почти мороженую картошку. Девочка брала и сырую эту картошку ела. Так оголодали жители блокадного Ленинграда.

Мы пример типичной семьи, которая прошла этот ад. Война оставила большой след в наших судьбах. Папа умер в 47 лет, а мама дожила до 93 лет. Когда она была еще жива, мы дети собирались каждый год, у нее в деревне, в ее маленьком доме, на своей Родине.